Вот это уже с сайта о серийных преступниках
criminals-world.ru/zhil-de-re.htmlСредние века,отмеченные бесконечными и кровопролитными войнами, несли множество убийств и насилия. В военных пожарах гибли мирные жители, деревни и села разорялись, а при боевых действиях между Англией и Францией, которые начали правители, страдало мирное население этих стран. В это время мало уделялось внимания человеческой жизни, все списывалось на военные кампании. Именно в эту неспокойную пору родился и жил барон Жиль де Ре. С раннего возраста мальчик воспитывался как настоящий аристократ, он прекрасно умел обращаться со шпагой, знал некоторые языки и любил читать. В шестнадцать лет молодого Жиля женили на его же кузине, за счет чего владения его значительно расширились. Молодой человек достаточно праздно проводил время: много охотился, веселился. Именно в этом возрасте у Жиля стала проявляться склонность и сексуальное влечение к молодым мальчикам, которые всегда находились рядом с ним. На свою законную жену он не обращал внимания.
Молодой барон, как истинный аристократ, всегда участвовал в сражениях, которые происходили в процессе Столетней войны. Жиль де Ре воевал под знаменами Жанны Д'арк и всегда шел за ней в бой. Барон боготворил эту женщину, а война в ее рядах принесла ему славу еще в молодом возрасте. В 25 лет Жиль де Ре был удостоен титула маршала Франции. Но все изменилось с того момента, как Жанну признали ведьмой, и инквизиция ее сожгла на костре. В один миг разбились все надежды барона, и он навсегда отрекается от Бога, который допустил убить непорочную деву, воевавшую во имя его и во славу Франции. С этих пор Жиль де Ре практически не выезжает из своего черного замка. Он окружает себя мальчиками и проводит время в бесчисленных оргиях. Слуги барона, путешествовали по всей разоренной и опустошенной стране, и из разных ее уголков привозили мальчиков в замок Жиля. Многие молодые люди, стремившиеся к хорошей жизни при дворе вельможи, сами не знали, что, попасть в замок – это все равно, что получить смертный приговор. Многие из них навсегда исчезали за неприступными стенами. Вскоре по округе поползли страшные слухи о том, что в замке барона творится что-то неладное. Все кто пытался узнать тайну Жиля де Ре, пропадали. Возможно, эти события так и остались бы безнаказанными, если бы за дело не взялся герцог Бретонский, с которым испортил отношения барон Жиль де Ре. И вскоре в 1440 году аристократа арестовали. Ходили упорные слухи, что от рук барона умерли более трехсот мальчиков. Но инквизиция эти доводы не приняла и осудила Жиля де Ре за то, что он занимался магией и был связан с дьяволом. Барон действительно был алхимиком и проводил многочисленные опыты. Но в то же время он понимал, что обвинение в занятии магией куда страшнее, чем обвинения в убийствах мальчиков с целью удовлетворения своих сексуальных пристрастий. В итоге он признался, что убил сто сорок детей, и сделал это только по причине сексуального расстройства. Но инквизиция была неприступна и приказала повесить барона. На этом на истории средневековых убийств, совершенных с сексуальной целью, поставили точку.
Жиль де Ре после смерти Жанны Д'Арк.Костер Жанны стал чертой, разделившей жизнь Жиля на две разные части. Бог предал Жанну, и Жиль де Ре счел собя свободным от обязательств по отношению к Богу. Черная башня его замка стала алтарем дьявола. По ночам окрестные жители слышали доносившийся оттуда шум диких оргий. Наглый и надменный властелин замка имел хорошо вооруженную свиту, которая пресекала любые попытки проведать, что творится в замке. И еще одним делом занимались люди де Ре. Они ездили по всей стране и вербовали для него мальчиков в пажи. Делать это было несложно, поскольку мальчики мечтали о карьере при дворе знатного аристократа, а родителей соблазнял звон золотых монет.
читать дальшеВсе было бы ничего, да вот беда: подростки и юноши, взятые в пажи, пропадали! Некоторое время Жиль де Ре высокомерно игнорировал слухи н претензии, но нашлись упорные искатели истины. Развитию дела способствовала и ссора барона с нантским епископом Малеструа и казначеем Жофруа Ферроном, после чего Жиль де Ре испортил отношения и с герцогом Бретонским. 15 сентября 1440 года люди герцога арестовали Жиля де Ре. Обвинения, предъявленные аристократу, были столь чудовищны, что ужаснулась вся Франция. Даже для средневекового пренебрежения к человеческой жизни это было чересчур. Жиль де Ре был заподозрен в убийстве около 300 мальчиков. Но суд инквизиции (а именно в него угодил де Ре) мало заботили жертвы сексуальных извращений барона. Главным было обвинение в занятиях черней магией и в убийстве некрещеного младенца для принесения жертвы дьяволу. Жиль де Ре действительно занимался магией, но не для связи с дьяволом, а для проведения алхимических опытов с целью добычи золота *. Разоренный бесконечными пирушками и охотами, швыряя деньги на безумные развлечения и оргии, он крайне нуждался в средствах. К несчастью, под руку маршалу подвернулся шарлатан Франческо Прелати, умевший с помощью ловкости рук внушить людям уверенность в своих неограниченных магических возможностях. Прелати долго водил Жиля де Ре за нос, а когда за маршала взялась инквизиция, моментально предал приютившего его человека. Мало того, он показал, что его сообщница Меффрэ поставляла Жилю де Ре младенцев для совершения магических действий.
Первоначально Жиль де Ре был в ярости, но затем "потерял лицо" - плакал, умолял, просил прощения. Он признался в убийстве 140 детей, но в убийствах, совершенных на сексуальной почве, а не в угоду дьяволу.
Судьи, вынося приговор, были единодушны. С исполнением тоже не стали медлить. 26 октября 1440 года там же, в Нанте, Жиля де Ре повесили, а затем сожгли. В результате казни экс-маршала значительно расширились владения герцога Бретонского, ибо он был главным кредитором казненного.Использование Жилля де Ре церковью.Карьера Жилля использовалась Церковью, чтобы изобразить из себя защитника беспомощного крестьянства, угнетаемого зверским повелителем; это также использовалось другими христианскими авторами, чтобы указать мораль; и психологи нашли в этом удобное средство доказательства или опровержения некоторой любимой теории. Ни к одному из этих авторов не делает это, кажется, происходят, что отчет дает только свидетельство для судебного преследования. Свидетелей защиты не допускали, и заключенный не имел никакого совещания. Как с Жанной суд был духовен и следовал за теми же самыми линиями. Обвиняемый был предрешен, и его судьба была уже решена прежде, чем он был подвергнут судебному преследованию. Странная апатия Чарльза VII к судьбе одного из его самых больших командующих как примечательна как тогда, когда Жанну судили в Руане.
читать дальшеГлавным эпизодом в карьере Жилля была часть, которую он играл в продвижении Чарльза VII. Он был прекрасным солдатом и посвятил себя причине дофина так искренне как Жанна непосредственно. Он был выбранным защитником Жанны в сражении, и он выполнил его доверие искренне. Его разряд и военные достижения разметили его как один из передовых солдат на французской стороне, и имели его не затемненный Жанной, ему, должно быть, приписал то, что сделал больше чем кто - либо еще в вызывании замешательства врагов Чарльза. Все же никогда, не кажется, не будет никакая ревность Жанны, типа, возможно, ожидались, рассматривая их профессиональные отношения. Когда Чарльз был коронован в Реймсе, Жилль, по справедливости его высокого положения, был один из рыцарей, посланных, чтобы принести священную ампулу святой масла для помазания. В течение войн с англичанами Жилль, кажется, галантный солдат и преданный приверженец Чарльза.
Его апатия к Жанне, когда она испытывала ее суд в Руане - полностью в разнице с его характером, и только объяснима, если и он и она принадлежали Старой Религии, и он расценил ее как жертва.
В год, который следовал за судом над Pucelle, Жилль поддерживал ее память, пишущий и организуя Игру тайны Осады Орлеана, на который действовали в Орлеане пятьюстами актерами. Он тратил его время и деньги в сборе прекрасной библиотеки, включая копию Города Бога C-Августина; но, прежде всего он посвятил себя созданию религиозных услуг, проведенных в часовнях его замков как роскошный и великолепный насколько возможно. Он израсходовал такие колоссальные количества на эти захватывающие услуги, что даже его большое богатство было уменьшено. Это - открытый вопрос, состояла ли причина, к которой он обратился к алхимии, в том, чтобы пополнить его казну или был ли он заполнен явной любовью к науке. Даже в той науке дней имел большую привлекательность, и ее votaries были не обязательно очарованы желанием выгоды только.
Акт, совершенный Жилльом, который принес ему под духовным осуждением, был то, что он вступил в церковь, полностью вооруженную, и отсюда вытащил Джина Лиа Феррона, священника, которого он загрузил оковами и заключил в тюрьму в один из его замков. Но когда король был перемещен, чтобы послать де Констебля Richemont, чтобы осадить замок, Жилль устанавливает его пленника в свободе и заплатил прекрасный. Это было в Whitsuntide, но только в сентябре Церковь вызвала его, чтобы ответить для того проступка и обвинения в ереси.
Суд был составлен почти полностью священников, единственное исключение, являющееся дем Пирра l'Hospital, Президент штатов Бретань. Как при суде Жанны председательствующие судьи были епископом епархии и представителя инквизитора Франции. Когда Жилль соглашался появляться и опровергать обвинение ереси, он нашел, что он был обвинен в гомосексуализме и убийстве. Они не были преступлениями в пределах юрисдикции духовного суда, и Жилль выражал его мнение ни в каких взвешенных терминах. Он говорил надменно и непочтительно, называя священнических судей simoniacs и негодяев, и говоря, что он будет скорее вешаться шеей с шнурком, чем подчиняться, чтобы ответить на или появиться перед такими священнослужителями и судьями.
О целом случае, когда исследовано тщательно и без предубеждения, позаботились быть устроенным делом. В одном из пунктов обвинения заявлено, что "общее мнение, общее утверждение, истинная репутация, общая память, и общественное мнение состоят в том, что упомянутый Жилль был и - еретик, волшебник, гомосексуалист, одержимый злого духом, более божественного, убийца невинных, отступник от веры, ". Произведенное свидетельство было ясно придумано, и священнический суд упивался деталями ужасов, которые были описаны - всегда в точно тех же самых словах - основными свидетелями.
Весьма сомнительное, была ли пытка применена или не, но даже возможность пытки не объясняет внезапное изменение поведения Жилля. От надменного презрительный благородный он стал скромным кающимся, признавая самые дикие преступления с интенсивностью самоуничижения и страстного желания смерти, которые являются необъяснимыми, если он был тронут только опасением относительно экссвязи или относительно физической боли. Если, однако, он знал, что он был предназначенной жертвой, требуемой Старой Религией как заместитель его королевского повелителя, повод весьма постижим. Согласно его собственному признанию он убил по крайней мере восемьсот детей; и когда де Пирра l'Hospital - единственный непрофессионал среди судей - был изумлен и недоверчивым и спросил его, если, что он признался, был действительно факт, Джилльз ответил, " Увы, мой лорд, Вы мучаете себя и меня. " Де l'Hospital сохранилось в его запросе, " я не мучаю меня, но я очень изумляюсь тому, что Вы сказали мне и которым я не удовлетворен, и поэтому я желаю и желаю знать реальную правду от Вас о причинах, из которых я говорил с Вами много раз. " Этому Жилльу ответил, " Действительно не было другой причины, цели, или намерения чем, что я сказал Вам, и я сказал Вам большие вещи чем это и достаточно казнить десять тысяч мужчин".
Де l'Hospital очевидно с подозрением относилось к правде признания Джилльза, поскольку он заставил его даваться очную ставку с Prelati, но эти два мужчины поддержали свидетельство друг друга в терминах, которые показывают, что был сговор. Когда экспертиза была закончена, и Prelati собирался отбывать, Джилльз обратился к нему и сказал со слезами, " Прощайте, Франсуа, моим другом, никогда не будем мы встречаться в этом мире. Я прошу Бога, что он даст нам хорошее терпение и знание, и мы можем убедиться, что, если Вы имеете хорошее терпение, и доверие Богу мы встретимся снова в большой радости Рая. И я буду молиться относительно Вас".
В конце суда Жилль был экссообщен в течение второго раза как еретик и отступник, и был оставлен светскому суду, над которым осуществляет контроль де Пирра l'Hospital. Поскольку Жилль просто повторил поддельное признание, которое он уже сделал перед духовным судом, не было ничего для светского суда, чтобы сделать, но объявлять предложение смерти. Его два служащих, Энрит и Пуату, уже получили то же самое предложение, и Жилль теперь спросил как покровительство, что они могли бы умереть с ним так, чтобы он мог бы успокоить и советовать им для их спасения к прошлому мгновению и мог установить их пример того, как умереть. Этот запрос предоставляли, и дальнейшая покровительство также разрешалась в разрешении Жилльу выбор церкви, чтобы быть захороненным. Жилль тогда сделал другое ходатайство; он спросил это в день выполнения, епископ Нанта и всех людей Церкви будет идти в процессии, которая должна провести его к виселице. Отношение всего Джилльза к его собственной смерти необъяснимо за исключением гипотезы, что он умер по некоторой причине, которая открыто не признана. Вероятно, что епископ и все духовенство Нанта сопровождали бы экссообщенного еретика, запачканный кровью преступник типа Джилльза признал, что себя был, просто потому что он попросил их сделать так? Такое действие нуждается в некотором другом объяснении, чем обычный кающийся грешник.